Оглавление
Почему в России мало оправдательных приговоров?
Вообще, если отмести наши знания о реальном положении дел, можно сделать вывод, что маленький процент оправдательных приговоров может быть связан с одной из двух причин:
- Хорошая работа полиции и следственных органов. А что? Такое возможно. Ребята честно выполняют свой служебный долг – ловят исключительно преступников, которым нет оправдания. Берут с поличным, тщательно собирают улики, блистательно проводят следственные действия и составляют такие обвинительные заключения, что закачаешься – муха не проскочит. В общем, до суда доходят только отъявленные преступники, которым туда и дорога. А 0,2% – просто погрешность. С кем не бывает – одному человеку из пятисот приносят сердечные извинения и испытывают перед ним жгучий стыд до конца дней. В следственных управлениях наперечёт знают несправедливо отданных под суд граждан – иногда участковый даже заносит им конфеты, чтобы не сердились.
- Дотошная работа прокуратуры. Подготовив обвинительное заключение, следователь везёт его в прокуратуру. Прокурор знакомится с заключением и ставит визу – разрешает передачу дела в суд. Возможно, низкий процент оправдательных приговоров в России связан с отличной работой прокуратуры. А что? Прокуроры у нас опытные и неподкупные – не забывают слова прокурорской присяги о том, что посвятили себя служению народу. Каждый день эти мужественные мужчины и женщины бросаются на амбразуру обвинительных заключений и разбираются в них досконально. Они беспощадны к нарушениям Уголовно-процессуального закона и пачками возвращают неправильно мотивированные обвинения «на дослед». А особо ретивым следователям и вовсе выносят предупреждения – нечего потому что репутацию честных граждан марать.
- А что суд? Может быть низкий процент оправдательных приговоров – заслуга суда? Не хотят российские судьи, эти уважаемые члены общества, судить ни в чём не повинных граждан. Отказавшись от чая и плюшек, игнорируя предложения голых женщин поехать прошвырнуться по окрестным заправкам, они, не щадя под мантиями животов своих, вчитываются в обвинительные заключения и штудируют уголовные дела – как чего не так в них, сразу же прекращают производство по делу. Какое может быть производство, если УПК нарушен? Никакого! В третьих странах, конечно, может быть и такое. Но только не в России.
Выходит, что низкий процент оправдательных приговоров в России связан с тем, что всё у нас хорошо – все качественно делают свою работу, свято чтут честь своих мундиров и мантий. И напрасно либеральная общественность поднимает шум. Самый низкий в мире процент оправдательных приговоров – наша заслуга, а не проблема.
И ЕСПЧ пусть помалкивает, и «Международная Амнистия», и ZNBM.ru этот ваш пусть заткнётся. Нечего на зеркало правосудия пенять.
PS: Мы уверены, что вы оценили этот текст, поняли наш сарказм и вместе с нами готовы действительно глубоко исследовать вопрос. В одной из ближайших публикаций мы расскажем всю правду о том, почему в России так мал процент оправдательных приговоров.
Месть за оправдание
Но даже если оправдательный приговор устоял, нет гарантий, что на этом уголовное преследование закончится. Пример — дело московского предпринимателя Ильи Аверьянова.
- Экс-владелец фабрики «Меньшевик» Илья Аверьянов, оправданный присяжными по делу об убийстве охранника, после оглашения приговора в Московском городском суде
- РИА Новости
Бывший владелец кондитерской фабрики «Меньшевик» обвинялся в убийстве охранника в 2017 году в ходе перестрелки на предприятии. Следствие тогда сочло, что пришедшие на фабрику люди хотели взыскать с Аверьянова долг, а тот открыл по приставам и представителям кредитора огонь, чтобы не дать им провести исполнительные действия.
Сам бизнесмен заявлял, что стал жертвой рейдерского захвата, его разорили с помощью поддельных документов и пытаются отнять фабрику, а выстрел в охранника был трагической случайностью. Аверьянова арестовали в декабре 2017-го, ему грозило до 20 лет лишения свободы. В январе 2020 года его оправдали присяжные в Мосгорсуде.
Также по теме
«Я очень сожалею»: вышедший на свободу экс-директор «Меньшевика» рассказал о перестрелке на заводе и планах на будущее
Генпрокуратура намерена обжаловать решение суда присяжных, признавших невиновным бизнесмена Илью Аверьянова. В 2017 году между…
Потерпевшие пытались дважды обжаловать приговор — в апелляционной и кассационной инстанциях, но летом 2020-го Верховный суд окончательно оставил его в силе.
В апреле 2021 года на Аверьянова завели новое уголовное дело — на этот раз по покушению на убийство. «Аверьянову инкриминируется покушение на убийство трёх лиц на территории и в помещениях фабрики «Меньшевик». По версии следствия, Аверьянов стрелял по два раза в Раджабова и Абрамова, а также один раз — в пристава Бокова, желая воспрепятствовать таким образом производству исполнительных действий», — сообщил RT адвокат предпринимателя Андрей Бастраков.
«Дело возбуждено на основании материалов, выделенных из уголовного дела, которое закончилось оправдательным приговором, но выделение материалов произведено в нарушение норм уголовно-процессуального закона», — считает адвокат.
Защитник Аверьянова уверен, что эту историю следует воспринимать как «месть со стороны оппонентов за оправдательный приговор, потому что ранее следствие не усматривало оснований для возбуждения уголовного дела».
«Оппоненты Аверьянова в прессе не раз высказывали своё удивление по поводу исхода дела. Выйдя на свободу, он продолжил добиваться возбуждения уголовного дела в связи с отчуждением зданий фабрики. Новое уголовное дело в отношении него может затормозить этот процесс», — поясняет адвокат.
Как оправданные добиваются компенсаций
Оправдательный приговор дает возможность бывшим обвиняемым требовать от государства денежной компенсации морального вреда за необоснованное уголовное преследование. Например, оправданным бейсджамперам суд присудил от 410 до 632 тысяч рублей.
Максимальную компенсацию среди фигурантов политических дел получил Ильдар Дадин — два миллиона рублей. Сам активист требовал от государства пять миллионов. «Скажем так, мы просили побольше, чтобы дали адекватно», — объясняет его адвокат Алексей Липцер.
В декабре 2015 года Ильдара Дадина приговорили к трем годам лишения свободы, позже сократив срок до двух с половиной лет. Он стал первым человеком, которого осудили по уголовной статье о неоднократном нарушении правил проведения публичного мероприятия (ст. 212.1 УК). Позже приговор отменили, но перед этим активист почти два года провел под домашним арестом, в СИЗО, ИВС и колониях, где подвергался пыткам.
По словам Липцера, примерная расценка компенсаций по таким делам — миллион рублей за один год лишения свободы. Полученные два миллиона рублей адвокат называет удовлетворительной суммой по сравнению с другими решениями российских судов. «Но оценить объективно, сколько стоит свобода невиновного человека, — это очень сложно», — добавляет адвокат.
Мнимые нарушения
Судья в отставке, профессор НИУ ВШЭ и заслуженный юрист России Сергей Пашин пояснил RT, что в соответствии со ст. 389.25 УПК РФ правовых оснований для отмены приговора присяжных всего два.
- Федеральный судья в отставке Сергей Пашин
- РИА Новости
«Оправдательный приговор, постановленный на основании вердикта коллегии присяжных, подлежит отмене, если при неясном и противоречивом вердикте председательствующий судья не указал присяжным на его неясность и противоречивость, — рассказывает Пашин. — Например, когда одни и те же вопросы решены по-разному — судят людей в соучастии, но одному что-то вменяется, а второму — забыли. Или одного осудили с какой-то оговоркой, а другого — нет».
Также, продолжает Пашин, приговор «может быть отменён по представлению прокурора или жалобе потерпевшего при наличии существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора или потерпевшего на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными вопросов или их ответов на них».
«То есть речь идёт о серьёзных нарушениях, которые составляют фундаментальный дефект процедуры разбирательства», — подчёркивает эксперт.
Адвокат Алексей Уколов отмечает, что зачастую эти нарушения — мнимые.
В качестве примера он приводит недавнее дело из собственной практики, когда его подзащитного, обвиняемого в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью (ч. 4 ст. 111 УК РФ), трижды оправдали присяжные.
В первый раз, по словам Уколова, дело рассматривала коллегия из шести человек в районном суде, вынесшая оправдательный вердикт. Но затем приговор обжаловали прокуратура и потерпевший.
«В качестве «нарушения» указывалось, что в своём выступлении я якобы оказал незаконное воздействие на присяжных. А я лишь привёл цитату одного известного коллеги, что «правосудие — слишком серьёзная вещь, чтобы доверять его юристам». Это стало одним из обстоятельств, на основании которых вышестоящая инстанция отменила приговор, хотя нигде в законе нет запрета на цитирование других юристов в присутствии присяжных».
Слабые доказательства
Вместе с тем среди вердиктов присяжных и вынесенных на их основании приговоров немало парадоксальных, вызывающих в обществе удивление и недоумение. Так, многие граждане возмущались оправданию Николая Мишина, обвиняемого в убийстве восьмилетней девочки из Краснодарского края.
Также по теме
«Из-за отсутствия события преступления»: в Краснодаре пенсионера оправдали по делу об убийстве школьницы
В Краснодаре суд огласил приговор Николаю Мишину, ранее обвинённому в убийстве восьмилетней девочки. На основании вердикта присяжных…
Или убийство мужчины прохожим на Курском вокзале: человека лишили жизни лишь за то, что, по мнению нападавшего, он был нетрадиционной сексуальной ориентации. Преступление совершалось в условиях очевидности, прямо под камерами видеонаблюдения. Как писали СМИ, улик у обвинения хватало — это и орудие преступления, и записи камер, и показания свидетелей. Но присяжные всё равно оправдали убийцу.
«Такие истории — главный пункт критики суда присяжных. Сама природа этого института такова во всех странах, где он есть, — в США, России. При суде присяжных нельзя добиваться от них обоснования своего вердикта, той же мотивировки, что и у профессиональных судей, — они могут просто принять решение на эмоциях, руководствуясь своим чувством справедливости, интуицией, а иногда и состраданием, если, например, человека признают виновным и перед ними ставится вопрос, заслуживает ли он снисхождения. Присяжные отвечают на поставленные вопросы только да или нет. При этом в российском правопорядке они должны стремиться «к принятию единодушных решений» (ч. 1 ст. 343 УПК РФ), и это чуть ли не единственное требование к мотивации их вердикта», — рассказывает RT юрист Валентин Карелин.
«Присяжные обсуждают вопросы факта, а не права. Они не могут сказать, что несогласны с квалификацией. Если адвокаты убедили их в ходе заседания, что преступление надо было иначе квалифицировать, не как убийство, к примеру, а как что-то другое (тяжкие телесные, приведшие к смерти), и присяжные с этим согласны, для них единственный вариант — ответить нет на поставленный вопрос, поскольку они могут либо полностью согласиться с предъявленным обвинением, либо полностью его отвергнуть, — говорит юрист. — Этим и объясняются многие случаи, кажущиеся оправданием убийц присяжными. Просто они, не будучи готовыми признать за подсудимым прямой умысел на лишение человека жизни, при этом легко могут не считать его невиновным».
«Зачастую оправдательные вердикты связаны с отсутствием доказательств, — считает Сергей Пашин. — Если обвинение не представило убедительных доказательств, присяжные не будут осуждать человека, брать грех на душу».
«Когда выносят такие парадоксальные вердикты, это связано с тем, что присяжные могли не увидеть позицию защиты в опросном листе, поскольку суд её просто там не обозначил. В итоге присяжные, если больше верят защите, но не видят её позиции в опросном листе, отвечают на вопросы обвинения отрицательно», — рассказывает Сергей Насонов.
«Присяжные не устанавливают, что произошло в реальности, на самом деле. Перед ними ставится вопрос в другой формулировке: «Доказано ли, что событие, преступление имело место?», «Доказано ли, что его совершил подсудимый?». То есть им надо дать ответ на более простой вопрос: удалось ли конкретному прокурору в этом процессе убедить своими доказательствами коллегию? А если прокурор представил доказательства безграмотно, несистемно их изложил, запутался сам и запутал коллегию, оправдательный вердикт в данном случае будет результатом его деятельности», — заключает эксперт.
На сегодня судами присяжных рассматривается очень мало дел — лишь несколько сотен в год. Для сравнения, за 2019 год всего российскими судами было рассмотрено 749 тыс. уголовных дел. Но в 2018-м началась реформа этого вида судопроизводства — заседания с участием присяжных распространили на уровень районных судов. «До этого в стране было всего 100 судов, где были присяжные, — областные, краевые, Верховные суды республик и военные окружные суды. А добавилось 2200 судов. Значит, в 22 раза должно возрасти количество дел. Но этого не произошло», — считает Сергей Пашин.
По словам Сергея Насонова, число дел, рассматриваемых присяжными, всё же увеличилось с начала реформы. «Если до неё рассматривали около 200 дел в год, то сейчас их уже 700—800. Реформа ещё продолжается, и постепенно эти цифры будут расти», — уверен адвокат.
Свойства и значение приговоров
Конституция РФ гарантирует гражданам презумпцию невиновности. То есть никто не может быть признан виновным без решения суда. Вердикт выносится на основании тщательного изучения предоставленных правоохранительными органами материалов.
Приговор подводит итоги уголовного производства и провозглашается от имени государства. Статистика приговоров выделяет следующие их свойства:
- Обязательность выполнения всеми властными структурами, организациями, чиновниками, юридическими и физическими лицами.
- Невозможность за одно преступление повторного осуждения.
- Неизменность исполнения. После вступления в силу процессуальные акты исполняются в строгом соответствии с предписанием суда.
Статистика приговоров судов признает их законными в трех случаях:
- акты вынесены на основании УПК РФ;
- выводы суда соответствуют фактическим обстоятельствам дела;
- строгость приговора соответствует тяжести вины.
Кого могут оправдать из нынешних обвиняемых
Павел Чиков в беседе с ОВД-Инфо отказался назвать дела, в которых, по его мнению, возможен оправдательный приговор. «По общему правилу нашему внутреннему корпоративному судебные решения не предсказываются, — объясняет юрист. — Слишком много раз случалось такое, что решения принимались совершенно неожиданные и даже не из предполагавшихся вариантов».
Сергей Давидис затруднился с ходу назвать дела, в которых, по его мнению, возможен оправдательный приговор. Но смог объяснить, почему лично он не верит в положительные решения по нескольким наиболее громким политическим делам.
Например, в ближайшее время суды рассмотрят апелляции по делу «Сети» и «Нового величия». По мнению Давидиса, в этих делах можно ждать только некоторого смягчения приговоров. Как объясняет правозащитник, по делу «Сети» государство уже выразило свою позицию огромными сроками в суде первой инстанции. А апелляция по делу «Нового величия» вряд ли вызовет массовую общественную поддержку, так как большая часть фигурантов уже получила наказания, не связанные с реальным лишением свободы.
«Не правовая практика»
Есть и другие обстоятельства, на основании которых суды отменяют оправдательные приговоры.
«По закону нельзя касаться вопросов, которые могут вызвать предубеждение против подсудимого, — говорить, что он ранее судим, имеет наркотическую или алкогольную зависимость. Но суды трактуют это требование так широко, что вообще запрещают обсуждать какие-либо сведения о личности подсудимого, например наличие детей», — объясняет Сергей Пашин.
Также суд может счесть нарушением указание на то, что преступление совершил другой человек.
«Если обвиняемый говорит, что это не он поджёг дом, а сосед, к примеру, это тоже может привести к отмене оправдательного вердикта», — рассказывает эксперт. «Ещё не разрешают обвиняемому и его защите говорить о пытках, которые к нему применяли», — продолжает Пашин.
На всё вышеперечисленное законодательных запретов нет. «Это придуманные нарушения, основанные на практике Верховного суда, но практика эта совершенно не правовая», — убеждён эксперт.
Встречаются и более курьёзные случаи. «Как-то один из адвокатов через несколько дней после вынесения вердикта пошёл с присяжными в ресторан отмечать счастливое окончание дела. Праздновали на деньги оправданных. Застолье сняли на камеру, а потом показали в суде — посмотрите, мол, какие у нас арбитры заседают. Это послужило поводом к обжалованию приговора, основанного на вердикте этих присяжных, и в итоге его отменили», — рассказывает юрист Валентин Карелин.
«При этом одно и то же действие в случае обвинительного приговора не воспринимается как нарушение, влекущее отмену приговора, а в случае оправдательного вердикта то же самое действие расценивается как непременно повлиявшее на присяжных и влекущее отмену приговора», — отмечает адвокат, советник Федеральной палаты адвокатов Сергей Насонов.
Почему присяжные так часто оправдывают подсудимых?
Суд присяжных в России – это совершенно особая форма судопроизводства, отличающаяся от обычного процесса, как небо и земля. Если в суде, решение по которому выносит юрист в мантии, выйти из зала с вердиктом «невиновен» практически нереально, то «судьи из народа», по статистике, оправдывают примерно 30% всех подсудимых.
Почему так происходит? Откуда такая огромная разница? 
Самое главное отличие обычного суда от суда присяжных заключается в том, что в первом случае судьба подсудимого вверена в руки профессионального судьи, т.е., человека из системы, а во втором, вопрос виновности или невиновности решают обычные люди, которые оценивают представленные им события и личность обвиняемого не с формальной точки зрения закона, а исходя из собственных представлений о том, «что такое хорошо и что такое плохо».
Кроме того, в суде присяжных перестает работать уже упомянутая выше главная «страховка прокурора» в виде вылизанного и отшлифованного уголовного дела.
Если обычный судебный процесс носит в значительной степени ревизионный характер, то присяжным не слишком интересно, что там насобирал в уголовном деле следователь
Они смотрят процесс, как спектакль, обращая внимание, в первую очередь, на живые доказательства, которые предстают перед ними в суде, не слишком доверяя тому, что написано следователем в огромных томах дела. . Разумеется, суд присяжных не является идеальной формой отправления правосудия и заслуженно критикуем
История знает немало случаев, когда «народные судьи» оправдывали очевидных убийц, вина которых была подтверждена множеством «железобетонных» доказательств. Однако же, нельзя не признать, что задекларированный принцип равноправия и состязательности сторон процесса в России начинает более-менее работать только в суде с участием присяжных заседателей…
Разумеется, суд присяжных не является идеальной формой отправления правосудия и заслуженно критикуем. История знает немало случаев, когда «народные судьи» оправдывали очевидных убийц, вина которых была подтверждена множеством «железобетонных» доказательств. Однако же, нельзя не признать, что задекларированный принцип равноправия и состязательности сторон процесса в России начинает более-менее работать только в суде с участием присяжных заседателей…
Подводя итог сказанному, хотелось бы констатировать, что столь мизерное количество оправдательных приговоров, выносимых российскими судами, не говорит о безусловно репрессивном характере нашего правосудия, а лишь является неизбежным следствием тех принципов, которые заложены в основу работы отечественного уголовного процесса.
«Прокурор знает всё»
По закону присяжный должен быть не моложе 25 лет, не состоять на учёте в ПНД, быть дееспособным и не иметь непогашенных, а также неснятых судимостей. Однако основанием для отмены оправдательного приговора могут стать и данные о личности присяжных, не содержащиеся в этом перечне, говорит Сергей Пашин.
«Например, присяжный забыл сказать, что он в каком-то давнем году был судим, хотя сейчас судимостей не имеет. Или вообще какой-нибудь его племянник привлекался когда-то к административной ответственности. Суд делает вывод, что присяжные сообщили о себе неполную информацию, и отменяет приговор — не за то, что кто-то судим, а за то, что присяжный не ответил правдиво на вопрос, хотя он мог и не знать этих сведений или забыть о них», — поясняет эксперт.
«Происходит глубокая проверка личных сведений о присяжных, их родственниках, семьях», — соглашается с ним Сергей Насонов. «В моём понимании, это абсолютно недопустимо, потому что присяжные — это те же судьи, их статус приравнен к статусу судьи, а значит, их личные данные тоже должны быть полностью неприкосновенны. Но в очень многих случаях оправдательный приговор отменяется потому, что прокурор представил свидетельства того, что присяжные что-то утаили при формировании коллегии», — отмечает адвокат.
Кого оправдывают чаще
Чиков: 22% всех оправданных в прошлом году — это люди, обвинявшиеся в клевете (589 человек). При этом осужденных по этой статье — всего 104. То есть вероятность оправдания обвиняемого в клевете феноменальная — 85%.
Для сравнения: вероятность оправдания обвиняемого в изнасиловании — 0,1%, или 1 оправданный на 1000 осужденных. А из 109 070 осужденных по делам о наркотиках оправданных всего 49 человек (0,04%). На 544 осужденных за экстремизм по разным статьям оправданных не было ни одного. На 5136 дел о коррупции — оправданных 27. В принципе, не так уж и много. По статьям о «побоях» и «причинении легкого вреда здоровью» на 21 000 осужденных приходится 1380 оправданных.
Таким образом, 73% всех оправданных в 2016 году в России проходили по одной из трех статей — побои, легкий вред здоровью или клевета
Обратите внимание, эти составы преступления относятся к делам частного обвинения, где пострадавший сам обращается к мировому судье с заявлением против обидчика. Там нет следствия, нет прокурора
То есть чистых оправдательных приговоров, в которых судья не согласился бы с государственным обвинением и государственной правоохранительной системой, в 3,5 раза меньше: на всех остальных 250 тысяч осужденных приходится всего около 700 оправдательных приговоров за год. Это значит, что реальная доля оправдательных приговоров — 0,01%, или 1 на 10 тысяч.
Гривцов: Так как оправдательные приговоры столь большая редкость, то для того, чтобы таковой был вынесен, должны сойтись следующие факторы: 1. Невиновность (полное отсутствие доказательств, безусловно, я тоже считаю невиновностью). 2. Правильно выстроенная стратегия защиты. 3. Отсутствие ошибок со стороны подсудимого и его защиты (например, самооговора на начальном этапе). 4. Удача. Этот фактор я вынужден оценивать как ключевой. Мне неоднократно в своей практике удавалось добиваться справедливых судебных решений, и во многом они были связаны с личностью конкретного судьи, который вопреки царящему в системе равнодушию вдруг начинал вникать в обстоятельства дела, объективно оценивал представленные доказательства. С учетом общей направленности судебной системы, которую в подавляющем большинстве случаев характеризует скорее формальный подход, подобные ситуации я всегда воспринимаю как удачу.
Вера Челищева,
«Новая»
Континентальная и англосаксонская правовые системы
Российская (континентальная) система
В России действует двухступенчатая система уголовного судопроизводства. Предварительное следствие проводит не суд, а следственные органы. Судебное следствие, которое и должно закончиться приговором, начинается только после утверждения и передачи в суд обвинительного заключения и материалов уголовного дела. Если же обвинительное заключение сформировать не удалось (отсутствует состав преступления), то уголовное дело подлежит закрытию и в суд не передаётся совсем.
То есть, в случае невиновности в российской правовой системе вообще не выносится никакого приговора. Оправдательный приговор в Российском уголовном судопроизводстве возникает в тех случаях, когда в суде вскрываются какие либо новые факты, не доступные в ходе предварительного следствия: внезапно обнаружился новый свидетель, случайно обнаружена какая либо находка, ставшая оправдательной уликой или, что чаще, если была нарушена процедура сбора доказательств. Поэтому если следственная система в России была бы идеальной, то суды вообще бы не выносили оправдательных приговоров.
Прецеденты
Еще один очень важный момент. Принципы судебного процесса в странах с романо-германской системой права, к которым относится Россия, заключаются в том, что судебные решения принимаются только на основе законов и не должны им противоречить. Но один и тот же судья не обязан в аналогичных случаях трактовать закон одинаково, и тем более судья не обязан поступать так же, как решил другой судья до него в аналогичной ситуации. То есть, нет понятия прецедент. В романо-германском праве допускается по одинаковым с формальной точки зрения случаям выносить противоположные решения, если это не противоречит законам.
В англосаксонском праве судебные решения также не должны противоречить закону, но кроме того, они не должны противоречить всем предыдущим решениям судебной системы. Чтобы решить иначе, чем решил другой судья в аналогичной ситуации нужно сначала отменить предыдущее решение другого судьи и все остальные аналогичные решения (посадить всех, кого оправдали ранее или освободить и выплатить компенсацию всем, кого неправильно посадили в предыдущих решениях).
Подобная ситуация, с одной стороны, создаёт в рамках континентального права возможности для более гибкого правоприменения в различных случаях. Иногда это оправдано, а иногда может быть квалифицировано как непоследовательность и произвол. С другой стороны, если в англосаксонской системе может оказаться довольно сложно уйти от каких-то сомнительных судебных прецедентов, то в континентальной системе гораздо легче отменить и пересмотреть принятые
Проблемы
Разумеется, российская системы не идеальна, и в её рамках возможны различные нарушения и злоупотребления, как и везде. У части следователей приорететы действительно могут быть смещены в сторону непременного нахождения и наказания преступника. Дело в том, что в обязанности следователя входит не только доказывание вины, но и раскрытие преступлений и закрытие уголовных дел. Следователь в первую очередь, должен найти виновного, это показатель качества его работы.
Взгляд изнутри
О том, как на практике удавалось преодолевать «пандемические» трудности в судах, «Известиям» рассказали юристы.
Особенно сложно пришлось адвокатам. Некоторые не справились с трудностями и ушли из профессии, рассказывает Владимир Медведев, член московской коллегии адвокатов «Сед Лекс», специалист в области семейного права. Оставшимся пришлось адаптироваться к новой реальности.
— Канцелярии судов были перегружены звонками, входящей почтой. Часами и даже днями приходилось сидеть на телефоне или неделями ждать ответ на письменные ходатайства. Некоторые исполнительные листы и судебные акты приходилось подолгу ждать, были случаи и более пяти месяцев, — вспоминает ситуацию марта прошлого года адвокат.
Отдельную сложность представляла организация работы с подзащитными, содержащимися под стражей.
Будут сидеть
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Алексей Майшев
— Всё общение проходило через два стекла, решетку и по телефонной трубке. На судебные заседания подозреваемых и обвиняемых не привозили, не всегда была налажена видеоконференцсвязь, — рассказывает адвокат.
В настоящее время ситуация нормализовалась, но определенные трудности сохраняются. По мнению адвоката, 2020 год открыл глаза на то, как может быть налажена трудовая деятельность, показав не только минусы, но и плюсы в виде экономии личного времени.
Федеральная палата адвокатов ранее сообщала об увеличении числа обращений из-за юридических проблем, связанных с пандемией.
— Несмотря на это, обстановка на рынке юридических услуг мало чем отличается от общей картины, — рассказала «Известиям» член АЮР Татьяна Завьялова. — По всему миру тысячи юристов теряют работу, а компаниям приходится менять стратегию финансово-экономического развития, что зачастую бьет по рядовым сотрудникам в первую очередь.
